Эйлин Карш — учёная, которая дала нам самые ценные знания о кошках, но была несправедливо забыта


1 мин на чтение

Всему, что мы должны знать о социальной жизни кошек, мы обязаны американскому зоопсихологу Эйлин Карш. Однако, будучи блестящим исследователем, она оказалась за бортом академической карьеры в довольно молодом возрасте: последняя научная публикация Карш  вышла в 1988-м году, когда ей было всего 46 лет.

Эйлин Барбара Карш родилась в 1932-м году в Нью-Йорке, а если точнее — в Ривердейле (северная, «приличная» часть Бронкса). Окончив с отличием частную школу Фельдстон, она поступила в колледж Смит — частное учебное заведение для женщин. Как выяснилось впоследствии, Карш попала в колледж по пятипроцентной квоте для евреек. Однако в этом заведении Эйлин не доучилась: спустя два года она вышла замуж и отчислилась. А ещё через три года — развелась и поступила в колледж Барнард (колледж при Колумбийском университете в Нью-Йорке), где проявила интерес к психологии.

Отец Эйлин, врач, хотел, чтобы дочь пошла по его стопам, но молодая женщина решила изучать психологию в Йельском университете. И если в медицинских школах женщины-студентки уже были, то на психфаке Йеля и преподавателями, и студентами были одни мужчины. Университет дискриминировал женщин: так, Эйлин, рассчитывавшая во время учёбы подрабатывать ассистентом на кафедре, не смогла получить этого места, потому что университетские правила запрещали это. Тем не менее, Карш настойчиво изучала поведение крыс и в 1959-м году защитила диссертацию о природе поощрения и наказания.

Эйлин пришлось ещё 8 лет работать на временных позициях в четырёх разных университетах и колледжах США, прежде чем получить постоянную работу доцентом факультета психологии в университете Темпла в Филадельфии. Всё это время Карш изучала поведение крыс (и немного — людей), но Линн Хэммонд, второй муж Эйлин, предположил, что женщине будет интереснее изучать кошек. «Он был прав», — вспоминала Эйлин Карш сорок лет спустя. — «Я больше не хотела бить крыс током».

Получив небольшой грант на свои исследования, Эйлин захотела вызывать у кошек экспериментальный невроз (животным предлагают решить задачу, но если она слишком трудна, то животные отказываются от еды, от контакта с людьми и ведут себя беспокойно; это состояние обратимо). Эксперимент не удался, и Эйлин задалась вопросом: а может, на поведение котят влияет материнская забота? Так исследовательница заинтересовалась феноменом привязанности у кошек.

В середине прошлого века жестокое обращение с лабораторными животными было нормой: по окончании исследований их отправляли в медицинские школы и, по словам психолога, «то, что с ними делали там, было хуже смерти».

В лаборатории Карш всё было иначе. Кошки, за исключением самых маленьких котят, не сидели в клетках, а свободно передвигались по лаборатории, иногда выскакивая наружу. Очевидцы думали, что они убегают от мучительных экспериментов, но, говорила Карш, «если вы знаете о кошках хоть что-нибудь, то знаете и что… они могут просто выпрыгивать из-за открывающейся двери».

Из-за того что кошки разгуливали по лаборатории, многие коллеги думали, что Карш просто развлекается с животными. Но логика учёной была железной: как можно изучать привязанность между людьми и кошками, держа последних в клетках?

Эйлин в то время стала мишенью зоозащитников: «Когда я начала  работать с большим количеством кошек — и все они всегда были счастливы — люди протестовали у здания. Меня показывали по телевидению — и мой образ был не из приятных. Я была негодяйкой».

Но вернёмся к исследованиям Карш. Конечно, ранние стадии развития котят изучали и до неё. Например, уже было известно, что если растить котят вместе с крысами или щенками, то во взрослом возрасте они (кошки) будут дружелюбно относиться к крысам и собакам. Известно было, что котята привязываются к животным, с которыми растут и общаются в юном возрасте, и при разлуке страдают. Было известно и про эффект раннего хендлинга: когда экспериментатор брал крысёнка или котёнка на руки, животным поначалу это сильно не нравилось, но также они развивались быстрее, чем обычно (это объяснили вниманием: при большем внимании от матери котята тоже развиваются быстрее). Ещё одно исследование показало, что даже пятиминутный хендлинг делал котят более дружелюбными к людям. А игры с людьми по-разному сказывались на поведении котят: кто-то проникался доверием, а кто-то начинал бояться людей.

Все эти данные были разрозненными и противоречивыми, поэтому Карш начала с того, что подтвердила эффект раннего хендлинга. Именно благодаря эксперименту Карш мы знаем, что «восемь кошек, которых в раннем возрасте брали на руки на 5 минут, подходили к человеку быстрее (через 32 секунды), чем семь кошек, которых не брали на руки (подходили через 128 секунд)».

Эйлин начала очень кропотливо исследовать привязанность у кошек — к себе подобным и к людям. Многие её эксперименты можно в полной мере назвать жестокими. Например, котят какое-то время держали в полной изоляции до 10 месяцев, а потом проверяли реакцию на разных животных — собак, кроликов, крыс, других кошек. Во всех случаях несчастные котята реагировали враждебно и агрессивно. В другом эксперименте котят отнимали от матерей в 2, 6 и 12 недель от роду и изучали их поведение в 9 месяцев. Котята, которых разлучили с матерью в 2 недели, были нервными, боялись незнакомых ситуаций, не переносили отложенного кормления и проявляли агрессию к другим кошкам в условиях, когда еды не хватало на всех.

Эти эксперименты не были чем-то новым — подобным образом ранее исследовали привязанность у других видов животных (вспомнить хотя бы работы американского психолога Гарри Харлоу, о которых я вспоминаю с содроганием — К.А.). Но только Эйлин Карш, пожалуй, смогла шаг за шагом определить точные временные рамки социализации у кошек. Теперь мы не просто понимаем, что ранний отъём от матери и изоляция приводят к катастрофическим последствиям для психики кошек, но и знаем, в каком возрасте у котят формируется привязанность к соплеменникам, а ещё — в какое время и как нужно знакомить котят с людьми.

У Карш есть серия экспериментов по раннему хендлингу — под этим подразумевается, что человек берёт котёнка на руки на 5-40 минут в день, гладит и почёсывает, а затем возвращает в гнездо. К счастью для котят, во время этих экспериментов они жили со своей семьёй (до 8 недель — в просторных клетках, а после могли свободно разгуливать по всем комнатам лаборатории). Подросших котят каждые 2-4 недели тестировали на дружелюбие и привязанность к людям: смотрели, как быстро котята подходили к хендлеру и сколько времени сидели у него на коленях.

Карш и сотрудники её лаборатории варьировали экспериментальные условия — продолжительность хендлинга, возраст котят и др. — чтобы установить точные сроки критических периодов развития котят.

Во время своих исследований Карш поняла, что есть ещё один фактор, влияющий на отношение котят к людям — наследственность. Котята робкие и котята уверенные в себе по-разному будут реагировать на людей. Когда Карш пересчитала результаты своих исследований, учитывая эту особенность кошек, то сформулировала золотой стандарт социализации котят:

Чувствительный период социализации котят к людям продолжается со 2-й по 7-ю неделю жизни котёнка.

Это значит, что именно в это время с котятами нужно разговаривать, гладить, почёсывать — и приучать к виду и запаху людей.

Но вот котёнок вырос и больше не участвует в исследованиях — что делать с ним дальше? Эйлин Карш пристраивала животных, которые больше не участвовали в экспериментах. Разумеется, хорошо социализированных кошек охотно забирали в семьи. Даже те животные, которых учёные называли «робкими», всё равно благодаря раннему хендлингу были гораздо увереннее тех котят, что жили в приютах и зоомагазинах. Котята, которых изолировали до 14 недель, признавала Карш, были диковатыми, но и их можно было приручить, тем более, что какое-то время до адопции они жили как и остальные — свободно общаясь с кошками и сотрудниками лаборатории. Нескольких кошек Карш забрала к себе домой.

«Серийная адопция» дала прекрасную возможность изучать привязанность кошек к хозяевам. Например, Карш установила, что если котята растут в семье, то они в будущем станут более дружелюбными и доверчивыми, чем котята, выросшие в лаборатории — несмотря на ранний хендлинг. Связано это, наверное, с тем, что домашние во всех смыслах котята больше общаются с людьми и живут в более разнообразной обстановке.

Помимо прочего, Эйлин Карш интересовало, как люди выбирают котят — и как сделать так, чтобы человек и кошка подходили друг другу наилучшим образом. Оказалось, что в первую очередь — и это поразило учёную — люди выбирают кошек почти исключительно по внешности. Порой люди ищут кошек, похожих на своих предыдущих питомцев.

Карш захотела не просто знать, почему люди делают тот или иной выбор, — она захотела повлиять на него. Чтобы сделать и людей, и кошек счастливее, конечно. И психолог затеяла долгосрочное исследование, которое показало, что правильный выбор кошки в конечном счёте приносит людям пользу.

Начала она с того, что проинтервьюировала 20 человек (чей средний возраст был около 60 лет), попросив отметить уровень одиночества, тревожности и депрессии — они оказались у всех примерно одинаковыми.  Затем 17 из участников исследования взяли себе по кошке. С 11-ю из этих людей кошки прожили больше года. В течение этого времени Карш периодически опрашивала всех участников — и тех, кто взял кошку, и тех, кто не взял — насчёт одиночества, тревожности и уровня депрессии. И выяснилось, что те, кто оставил кошку на год, испытывали меньше тревоги, одиночества и депрессии, чем остальные участники. Два года спустя у четырёх «долгосрочных» владельцев кошек заметно улучшилось состояние здоровья, чем не могли похвастаться участники, не взявшие себе кошек.

Следующий вопрос, которым задалась Карш, таков: почему 6 из 17 участников предыдущего исследования не оставили кошек надолго? Что пошло не так? В поисках лучшего способа подбирать людям питомцев Эйлин Карш и клинический психолог Кармен Баркет разработали программу под названием «Кошка-компаньон». Смысл программы в том, чтобы заранее узнать предпочтения будущего владельца относительно внешности и поведения кошек. Например: подойдёт человеку активный кот или диванный лежебока?

Следующий шаг программы — составить личностный профиль человека, желающего взять кошку. Карш писала: «Людям, которым недостаёт уверенности в себе, трудно — даже почти невозможно — уживаться с робким или застенчивым котом… Склонность таких кошек прятаться вызывает у неуверенных людей чувство отверженности… А вот заботливые люди — то что нужно робким и даже пугливым кошкам». Карш считала, что дружелюбные кошки, которые сами инициируют общение, — хорошие компаньоны для людей с депрессией.

Однако Карш и Баркет столкнулись с несколькими неразрешимыми проблемами, из-за которых мэтча не случалось и кошек возвращали или усыпляли. Во-первых, это случаи, когда люди хотели взять новую кошку вскоре после смерти предыдущего питомца. Часто такие люди искали как можно более похожую замену своей потере — что, разумеется, невозможно.

Во-вторых, нередки были такие ситуации: взрослые дети загорались идеей подарить кошку пожилому родителю, чтобы скрасить папино или мамино одиночество. Только проблема в том, что маме или папе кошка совсем не нужна — и спустя пару недель мама или папа звонит и говорит, что кошка не полюбила своего владельца, поэтому от неё нужно избавиться. А правда заключалась в том, что человек не попытался полюбить кошку — и та отплатила той же монетой.

В-третьих, проблемой оказалось старое доброе несовпадение характеров: робкая кошка и человек в депрессии, слишком активный кот и слишком нервный человек.

Тем шести кошкам из исследования Карш повезло: их быстро вернули в лабораторию, хотя обычно судьба животных, которые не полюбились владельцам, гораздо печальнее — эвтаназия или приют.

Итогами своих двадцатилетних исследований Карш поделилась в статье «Отношения между людьми и кошками» (The Human-Cat Relationship), написанной совместно со швейцарским учёным Деннисом Тёрнером, для симпозиума «Cats’86 — The Behavior and Ecology of the Domestic Cat» и опубликованной в сборнике материалов этого мероприятия под названием The Domestic Cat: The Biology of Its Behavior. И спустя почти 40 лет это важный и достоверный источник информации о привязанности между нами и кошками.

В 1990-м году руководство университета Темпла закрыло лабораторию Эйлин Карш, и учёная перебралась работать в пригородный корпус университета. Там жили бродячие кошки. Карш со студентами отлавливала их, кормила и постепенно готовила к адопции. Этим Эйлин занималась вплоть до выхода на пенсию в 1997-м году. Всё это время она преподавала, но уже не проводила никаких исследований.

До своей смерти в мае 2024-го года Эйлин Карш жила в пригороде Уэйна — вместе с мужем и множеством кошек. В некрологе говорится: «Её будет не хватать семье и друзьям — и всем кошкам на свете».

Фото обложки: Эйлин Карш с одним из своих экспериментальных объектов / Facebook

Источники:

1. The Inner Life of Cats. The Science and Secrets of Our Mysterious Feline Companions. Thomas McNamee

2. https://www.maugergivnish.com/obituary/eileen-karsh-hammond

3. https://www.facebook.com/forgottenpsychology/photos/dr-eileen-b-karsh-with-one-of-her-experimental-subjects-temple-university-ca-198/1090144314665367/


Подписка на Бэд кэтс

Вам будут приходить анонсы новых постов (раз в две недели) и больше ничего.